- Что здесь творится?
- Спустилась на землю зима,-
Длительный сон, но к которому мы не причастны.
Белой фатою украшены наши дома;
- Здесь холода?
- Да. Они здесь случаются часто.

Вечер укутан в свой тёмно-оранжевый плед,
Солнце пытаются слопать небесные пасти;
Вы что-то ищите в таинствах наших планет?

- Мальчика юного знаете с именем "Счастье"?

- Что вы хотите, однако?
- Да так, помолчать...
- А с тишиной?
- С тишиной мне уже не молчится.
- Вы на четвертой планете. Пройти еще пять.
- Что на девятой?
- Вы встретитесь с маленьким принцем.

- Что будет здесь?
- Холода, холода, холода…
Перегорят по рядам все горячие звёзды.
Там, на девятой планете, живая вода
И расцветают кругом виноградные гроздья.

- Что ж, наконец-таки тут. Сколько прожито лет
Ради того, чтоб услышать негромкое "здравствуй".
Солнце накинуло свой ярко-желтый жакет…
- Привет!
- Привет, юный мальчик по имени "Счастье".

Ты не столкнёшь в моём доме священных икон.
Здесь на планете уютно...не многолюдно…
Сколько ещё нам с тобою осталось времён?
Жизнь-это счётчик, который бежит посекундно.

Маленький принц, я хотела прожить еще раз
Тут: на земле расцветающих ландышей, лилий;
Маленький принц, а правда, что каждый из нас,
Что все здесь в ответе за тех, кого приручили?

Маленький принц, давай помолчим просто так?
Всё, что из слов лишено правоты, той же власти.
Ветер щебечет и мнёт на тебе синий фрак;
- Привет...
- Привет, звёздный мальчик по имени "Счастье".


Тусклый свет лампы, как блики свечей,
Ручка скрипит на бумаге по-новому;
Я вывожу на конверте быстрей:
"Илье Ильичу Обломову".

Звёзды потухли: боятся спугнуть
Музы напевы из мёртвого века.
Я бы хотела про самую суть
В строфах, прищурив усталые веки.

Стоит ли нам вспоминать это время?
Вечность живет на страницах романов...
Он - человек, недопонятый всеми,
Друг мой сердечный, пусть чуточку странный.

Ах, не вините, Иван Гончаров!
Только не вам эти строки написаны.
Был адресатом – влюблённый: без слов,
С детской наивностью в Ольгу Ильинскую.

Вы же не спали, устали всерьёз
Красить сюжетом бумагу старинную,
Но поражает (и в этом курьёз!)
Взрослый ребёнок с душою невинною.

Тихо за окнами. Нет ни души.
Блещет экран двадцать первого века!
Вам передать я хочу от души
Мысли, что, может быть, будут потехой:

"Илья Ильич, здравствуйте! Знаю, наивно...
Я поздно пишу (на часах уже полночь),
Просто мне кажется интуитивно:
Очень нужны Вам поддержка и помощь;

Может, на фоне стандартных персон:
Волковых, Штольцев… - рабочих машинок
Вы обаятельный, вы очень "свой",
Вы - настоящий, открытый мужчина.

Вы инфантильны весьма... это столь
Неоспоримый довод.
Но
Кто по сравнению правильный Штольц -
Непробиваемый робот?

Был в вашем детстве ласкающий свет:
Мамы любовь и забота.
Бег беспрестанный - Андреевский след.
Только работа, работа...

Ваша любовь - это нежность и только.
Может порой показаться: забавно!..
Нет, мы не будем сегодня про Ольгу:
Что бередить отболевшую рану?

Может, в сердечных интригах Вы - гений,
Вовсе не ищущий идеализм.
Штольца любовь - миллион рассуждений,
В куб возведённый рационализм.

Пусть литераторы судят Вас строго,
Только сейчас (говорю без обмана),
Добрых людей откровенно немного,
Искренних, светлых, открытых и… "странных".

Критики рьяно пугали округу
Тем, что "Обломовка" - крах наших дней.
Только он был замечательным другом,
Радостью также для близких людей.

К новому я обращаюсь столетью:
Взять бы спокойствия где-то взаймы…
Он-то прошел сквозь свое лихолетье;
Что в оправданье сказать можем мы?

Время прощаться. Последние строчки
Веку ушедшему, - веку не новому…
Знайте, любили вас многие. Точка."

Илье Ильичу Обломову.


Скрывало море влажные следы.
Слегка качались старенькие лодки.
На зеркало негладкое воды
Садились чайки - белые красотки.

От пенных брызг блестели валуны,
Вдыхали море мелкие песчинки;
А мы с тобой - лишь часть его волны.
Как в озере две хрупкие кувшинки.

Мне говорят, что нынче нет любви,
Что "вечное" теряет обаяние...
А может, знали только мы одни
Природу неизвестного создания?

Быть может, мы с тобою простаки,
Что верили в любовь без прегрешений?
Ведь нам с тобою чудом был мирским
Вечерний берег вечных утешений.

Фламинговое солнце в сентябре;
Положим, нет любви!- не буду спорить.
Не пророню ни слова о тебе,
Но расскажу, что я влюбилась в море

В его лазурно-синей кожуре -
Сверкающей, неплотной, непритворной…
И в волны, то сидящие "в норе",
То бьющиеся в каменные рёбра;

И в то, что эти синие дрожат,
Мне душу открывая нараспашку,
Как будто сотни маленьких ежат
Залезли к вам случайно под рубашку;

И в полдень раскалённые пески,
Истоптанные много раз двоими;
И в то, что эти синие мазки
Мне в памяти твоё сложили имя.